>>477373
Молодой нохчи (чеченец) и вайнах (ингуш) были физически крепкими и вели себя дерзко. Били тех, тех, кто не был при братве, кулаком по плечу и говорили – скотина.
Через пару месяцев мне устроили видео конференцию с нохчи из соседней камеры. Он спросил, буду ли я и дальше протестовать, я ответил, что буду. Он посоветовал обратить мой взор на Лубянку. Я не сдержу свое обещание. Так как один раз уже метнул бисер перед свиньями.
С наркоторговцев братва трясла деньги, всю грязную работу в камере делали они.
В камере был один наркоторговец из Приднестровья – угостил амфетамином подругу, его часто били, пугали и в итоге вытрясли с его матери около 70 тысяч рублей. Ему дали условный срок (около 4 лет) и отпустили из зала суда. В основном трясут деньги с 228 часть 3-5. Ещё был молодой украинец 228ч1. Они с приднестровцем мыли полы по очереди. Через какое-то время появился белорус 228ч4 и почти всю работу по камере (хате) начал делать он.
Смотрящий заявлял, что не потерпит никакого землячества. Братва в камере на 80% состояла из кавказцев.
Братва не разрешала мужикам, днём, лежать на койках, так как кое-кто из братвы днем сидел в смартфоне. Заставляли держать тормоза – один арестант сидит под дверью, а остальные наготове. Когда, тот, кто под дверью, слышит снаружи подозрительные звуки, то кричит - тормоза, и мужики заслоняют собой проход в камеру, сдерживая какое-то время вертухаев (охрану). От положенца ходила бумага, чтобы без особой нужды не пользовались телефонами днем, но братва почти все прогоны ставленника воров трактовали по-своему. В камере постоянно кипиш – мат перемат. Как-то ночью молодой нохчи схлестнулся с Иваном. Крики с угрозами и оскорблениями разбудили всю хату. Камера называлась людской.
Некоторые сокамерники часто бывали в медицинском кабинете, возможно, постукивали (доносили). Ни для кого в камере не было секретом, что я пытался сжечь машины чиновников, а не покончить с собой. Стукачи были в курсе, и следователь скорее всего тоже. По камерам видеонаблюдения видно, что я кидал банки в машины, а не размахивал ими, провоцирую ФСОшников на стрельбу...
Мне подсели на уши соседи разговорами, что надо приносить пользу камере (хате). Через какое-то время я предложил мыть салатники для приема баланды (пищи), так как заметил, что их плохо моют. Это была ошибка, которую приняли за слабость. Если у человека не “стремная статья” и на воле ничем позорным он себя не проявил, то никакую работу в камере лучше не делать. В “людской хате” силой заставить не могут, если сам не дашь слабину. А пользу камере пусть кто-то другой приносит. Баланду можно в свою тарелку принимать. Ненормально, когда из 20 человек полы моют несколько человек.
Некоторые уголовники посмеивались надо мной, называли дурачком, сравнивали с малолетними самоубийцами.
Ненависти к Пидорскому режиму я у братвы не заметил. Заметил желание получить какую-либо выгоду с других арестантов. Временами мне хотелось взяться за заточку (самодельный нож) и проучить их, но не хотелось усугублять свое положение.
Перевязку сделали только 1 раз, спустя много заявлений. Врач, делавший перевязку, возмущался, почему я не поехал воевать на Донбасс и почему я не перевязал себя сам. Это была первая и последняя перевязка, он выдавил весь крем на раны. Врач из больницы советовал наносить крем тонким слоем. Через какое-то время раны на ногах начали гноиться, хорошо маме удалось передать другой крем, чудом его пропустили (повезло со сменой), но при обыске он пропал.
Через родных или терминал можно делать заказы в магазине или ресторане. Некоторые арестанты питаются лучше многих вольных россиян. Продукты из магазина приходят целыми, а через передачки порубленными, рубят почти всё, но наркотики в камерах есть.
При мне в Бутырке объявили карантин из-за кори. Перед этим камеру немного разгрузили и нас, пару месяцев, пока длился карантин, было около 18-и человек. Делали прививки, даже выдали по одной маске.
Месяца через 4 у меня была первая судебно-психиатрическая экспертиза (пятиминутка). Психиатры выясняли мотив и политическую составляющую на амбулаторной экспертизе. Э