У молодых китайцев мало надежд на будущее. Си Цзиньпин хочет, чтобы они стали выносливее.

Завод электроники в южном городе Хуэйчжоу набирает сотрудников. Предлагаемая месячная зарплата составляет от 4 500 до 6 000 юаней (или 620-830 долларов США), чего достаточно для оплаты питания и предметов первой необходимости, но не более того. В объявлении сказано, что от новых сотрудников ожидается «упорный труд и терпение». Возможно, этот призыв знаком китайцам старшего поколения, многие из которых долгие часы работали в тяжёлых условиях, чтобы обеспечить своим детям лучшее будущее. Но теперь эти дети тоже сталкиваются с подобными трудностями — и не желают их терпеть. «Я не могу сидеть на конвейере», — говорит Чжан, бариста из местного чайного магазина возрастом около 20 лет с окрашенными в красный цвет волосами. Его смешит мысль о том, что ради столь незначительной выгоды можно пойти на такие жертвы. За работу в чайном магазине платят всего 4 000 юаней в месяц, но ему нравится болтать с клиентами.

Прежде чем сбрасывать Чжана со счетов как очередного нытика из поколения Z, подумайте о том, что он работает уже семь лет, и часть этого времени он провёл на заводе. После оплаты аренды половину своей зарплаты он отправляет домой, чтобы поддержать родителей. Он не надеется купить жильё или заработать достаточно денег, чтобы жениться и завести детей. Работа на заводе электроники в Хуэйчжоу не намного улучшит его положение; а в других отношениях сделает его несчастным. «Усердно трудиться — это важно, — говорит он. — Но мучениями (устойчивое выражение 吃苦, буквально "есть горечь"— п.п.) вы добьётесь лишь несчастья».

Молодые люди по всему Китаю разочарованы. Их воспитывали на историях об экономическом развитии и социальной мобильности. Китайская экономика росла более чем в два раза каждые десять лет с 1978 года, когда лидеры Коммунистической партии впервые провели рыночные реформы, и до 2018 года. Дети из городов могли упорно учиться, поступать в хорошие университеты и рассчитывать на работу «белого воротничка» после учёбы. Удачливые студенты из небольших городов или сельской местности могли поступить так же и пробиться в средний класс. У менее образованных молодых людей было меньше возможностей. Но они могли уехать в города, где растущей зарплаты на заводах и стройках хватало для создания семьи.

В десятилетия до прихода Си Цзиньпина к власти в 2012 году Китай также был более открытым. Партийные лидеры Цзян Цзэминь (1989-2002 гг.) и Ху Цзиньтао (2002-2012 гг.) едва ли были либералами. Но они оставили определённое пространство для деятельности гражданского общества, интеллигенции и СМИ. Частное предпринимательство процветало. Фирмы поощряли выходить в мир и учиться у Запада. Всё больше китайцев путешествовали и учились за границей. Возникла динамичная, амбициозная, даже гедонистическая потребительская и цифровая культура.

Однако у современной молодёжи перспективы гораздо более мрачные. Экономика испытывает трудности, и худшие из них они ощущают на себе. Безработица среди жителей китайских городов в возрасте от 16 до 24 лет уже несколько месяцев составляет более 20%, что примерно вдвое превышает уровень, зафиксированный до пандемии (смотрите график 1). Официальные данные о количестве рабочих мест для этой группы настолько устойчиво отвратительны, что Китай недавно вообще перестал их публиковать. Высшее образование перестало быть надёжной лестницей, ведущей к стабильной карьере. По нашим расчётам, в 2021 году более 70% безработных молодых людей составят выпускники вузов. Наряду с дефицитом рабочих мест они сталкиваются с заоблачными ценами на недвижимость. Их скромные мечты найти работу, купить жильё и завести семью кажутся всё более недостижимыми.

Мы опросили множество молодых людей, чтобы понять, что они чувствуют. Их посыл поразительно един. «У нас нет надежды», — говорит 27-летний житель Хуэйчжоу. Беспокойство, испытываемое им и его поколением, привело к появлению нового нигилистического лексикона, включающего такие выражения, как «танпин» (躺平, буквально «лежать плашмя» — п.п.) и «байлань» (白狼, буквально «пуск