Война стала актом саморазоблачения России. Многолетние разговоры об иных целях и форматах ее существования отныне – белый шум. Несмотря на это российские несогласные упрямо ищут в недавнем прошлом поворот, на котором их страна свернула не туда. Кто-то назначает на эту роль первую Чеченскую войну. Кто-то – выбор Пидора на роль преемника. Кто-то – крах протестов на Болотной. Но сегодня все эти рассуждения напоминают дискуссию о том, мог ли хищник добровольно сменить рацион и переквалифицироваться в травоядные.

Любые поиски этой развилки – эдакая форма бегства от реальности. Российские эмигранты отчаянно пытаются не замечать того, что сама архитектура их страны обрекает ее на имперскую судьбу. Что "духовные скрепы" – это обязательный атрибут для страны, в которой ненцам и чеченцам, тувинцам и дагестанцам предписано жить под единой государственной крышей. Они изо всех сил пытаются не смотреть вверх – иначе им придется признать, что проблема России не в фамилии ее президента. Проблема России в том, что любой, кто попробует ее сберечь, обречен становиться драконом.

А потому российские эмигранты не могут ничего предложить Украине. Они неспособны бороться за власть. Не готовы ставить диагнозы своей стране. Не умеют смотреть фактам в лицо. Иначе бы им пришлось признать, что Пидор не навязывал России повестку войны и рессентимента. Иначе бы им пришлось признать, что в этот низовой запрос он всего лишь угодил. В низовой запрос того самого общества, моральными и политическими авторитетами которого они себя считали.

Все эти люди не нужны Украине, но всем этим людям очень нужна Украина.

Наше сопротивление дарит им надежду. На то, что режим не навсегда. На то, что у них есть завтра. На то, что существует какая-то редакция будущего, где всем им может найтись место. И главное, чего им недостает, это признание со стороны Украины. То самое признание, которое верифицирует их этический статус.

Только оно способно примирить российских эмигрантов с их собственными биографиями. Отделить архитекторов режима от его жертв. Последовательных противников от неудачливых попутчиков. Очень ценное качество в ситуации, когда в послужном списке каждого уехавшего с избытком хватает двойственности. А потому эмигранты так хотят делить сцену, сидеть рядом и звучать общим голосом.