Пощу открывок из мемуаров моего знакомого мобика, которые я сейчас редактирую. Похайплю, так сказать.

>А чему же нас, собственно, учили в этой академии? Да всякому. Нам выдали оружие и заставляли ходить на полигон с нашим оружием. Спина привыкала к весу оружия. На полигоне у нас были всевозможные учения: как ходить колонной, кто должен быть в головном дозоре, кто в тыловом дозоре, кто в боковом охранении. Мы лазали по кустам, по полям и по траншеям. Разбивались на две команды и пытались друг друга «перестрелять». Делали вид, что стреляем: «пиф-паф». Естественно, никто из нас не знал, какая тактика боя по-настоящему полезная, а какая нет. Мы этого так и не поняли до самого конца.
>Многие занятия у нас велись теоретически. Например, занятия по связи. Нам показывали огромные радиостанции, древние как Советский Союз. Объясняли, как ими пользоваться. Мы никогда так и не увидели такие радиостанции в реальных условиях. На самом деле, мы пользовались современными китайскими рациями: по большей части, это были «Baofeng» или «TYT». Использовать их было легко. Пока мы были в городе В., мы заказали себе много раций: почти у каждого из нас была одна. Проблема была в том, что мы пользовались открытым каналом без всякого шифрования или защиты. Сказать по правде, мы и в реальных условиях пользовались открытым каналом. Это было плохо, но никто не хотел с этим ничего делать. Спустя несколько месяцев я узнал, что в наших рациях, оказывается, есть встроенное шифрование – но никто не захотел меня слушать. Всем было лень с этим разбираться, у всех были разные модели раций с разными вариантами шифрования, и настраивать это так, чтобы всем было удобно, никто не хотел. Да и никто не умел. Так что мы до самого конца сидели на открытом канале.
>Занятия по инженерной подготовке были ещё более бестолковыми. Нам просто показывали стенды с разными минами и рассказывали о них. Если нам везло – нам показывали какую-нибудь учебную мину. Но делать из нас настоящих сапёров никто не собирался – мы ведь стрелки. Так что из этих занятий мы не извлекли ничего полезного.
>Занятия по тактической медицине были так себе. Было слишком мало практики. Инструктор показывал нам, как накладывать жгут на конечности и на шею. Мы узнали про обезболивающее – промедол, куда и когда его применять. Посмотрели, что есть в аптечке и в ППИ (пакет перевязочный индивидуальный). Мы пару раз потренировались накладывать жгуты и, в общем, всё. Теоретически, мы знали, что такое пневмоторакс и как с ним бороться. Теоретически, мы могли определить артериальное кровотечение. Теоретически.
>За весь месяц в городе В. у нас было несколько стрельб. Мы отстреливали казённые патроны по мишеням, привыкали к отдаче оружия. Пару раз нам даже дали подойти вплотную к нашим мишеням и посмотреть – куда же мы, всё-таки, попали. Точность нашей стрельбы не волновала ни инструкторов, ни нас. Мы так и не поняли, как попадать в воздушные цели. Мы так и не поняли, как пристреливать оружие. Понимание этого пришло уже на фронте. И то, понимание пришло не ко всем. Ко мне, честно говоря, не пришло – да мне оно и не надо было.
>Помимо этого, у нас были и другие непримечательные занятия: физическая подготовка, рукопашный бой, метание гранат, ориентирование, изготовка к бою. Бывало такое, что мы по два часа подряд изготавливались к бою. Стоя, с колена, лёжа. Стоя, с колена, лёжа. Перебежка. Стоя, с колена, лёжа.

27 лет-с нульчика-кун