Читали статья "Мы провалились как нация" ?

Вот, если не читали, ознакомтесь, неплохо :

«Соня, просыпайся, началась война», — первая фраза, которую я произнес утром 24 февраля. Накануне вечером я опубликовал пост в инстаграме, который назывался «Что вам мешает завтра же купить билет в один конец?», — о том, какую точку невозврата мы должны пройти, чтобы разорвать связи с нашей страной. Еще тогда я не верил, что война возможна. Я ошибался.

В войну в Москве не верил почти никто. Хотя сейчас уже понятно, что мы приближались к ней как минимум 10 лет. Смотрели ли мы на происходящее молча, соглашались ли с этим? Нет.

Когда в 2011 году Пиггер объявил своим преемником Пидора, сотни тысяч человек вышли на улицы городов в знак несогласия. Мы ходили наблюдателями на выборы, чтобы наши голоса не украли, как это делали много раз до и после. Ответ? Набор репрессивных законов, уничтожение СМИ и контроль интернета.

Когда в 2014-м рабсия аннексировала Крым и неофициально вторглась на Донбасс, мы выходили на антивоенные митинги. Ответ? Еще большее ущемление прав, очередное уничтожение независимых СМИ, введение законов об иноагентах и нежелательных организациях.

Когда в 2021 году Алексея Навального арестовали, мы опять протестовали: держите «экстремистов», «иноагентов», закрытие «Мемориала». А суд в колонии прямо сейчас приговаривает Навального к очередному сроку.

Десять лет мы живем с ощущением, что, что бы мы ни делали, через месяц будет хуже. Чтобы не сойти с ума, мы научились жить в параллельных мирах. В одном расцветает культура, городская жизнь и городские сервисы. В другом идут аресты, суды и деградация. «Слева рестик, справа арестик» — это та жизнь, в которой мы жили до 24 февраля.

Сейчас, когда весь мир считает рабсиян преступной нацией, мне, как и тысячам других, хочется выйти и сказать: я делал все, что мог. При чем тут я? Но это будет неправда. Я действительно сделал многое. Но у меня не получилось. Как не получилось и у всех других рабсиян, которые все эти десять лет были открыто или скрытно не согласны с происходящим. Мы все провалились — от тех, кто открывал европейские кафе и строил честные бизнесы в коррумпированной стране до тех, кто открыто, героически и до конца боролся с режимом. Мы все провалились. Мы провалились как нация. Мы не смогли предотвратить катастрофу.