Пидор подгоняет имеющийся функционал и инструменты под свои решения. Чтобы войти в Сирию или разместить ядерное оружие в Беларуси, он отвечает на запрос президентов данных стран. Чтобы пойти на очередной президентский срок, он инициирует одобрение такой возможности в обновленной Конституции. Чтобы называть захваченные регионы своими, Россия проводит бессмысленные референдумы о вступлении. Однако с ядерной доктриной этого пока не происходит.

Война идет не пару месяцев и даже не год, и для того, чтобы начать говорить об отходе от существующей доктрины, времени было достаточно. В ходе войны Россия уже поменяла концепцию внешней политики и морскую доктрину. У Пидора было достаточно времени, чтобы изменить и свою ядерную политику, но пока от этого воздерживаются.

Пока многие задавались вопросом, является ли угроза лишиться Крыма угрозой существованию государства, как предостерегает российская ядерная доктрина, надо было задаться вопросом, почему это не прописано в самой доктрине, если Крым так важен. Вероятно, на Пидора оказывают влияние генералы холодной войны (прежде всего — начальник Генерального штаба ВС Валерий Герасимов), основное убеждение которых состоит в том, что ограниченной ядерной войны не бывает. В отличие от конвенциональной войны ядерный конфликт не удастся ограничить в основном территорией страны-противника, как это происходит после вторжения России в Украину. Это всегда глобальная катастрофа со взаимным уничтожением.

Так или иначе, несмотря на ядерные угрозы некоторых спикеров второго ряда и намеки на более высоком уровне, Москва в реальности не торопится сделать все шаги по лестнице эскалации, имеющиеся у нее в запасе, основным и самым экономичным из которых могло бы быть изменение ядерной доктрины.


tl;dr Основные индикаторы эскалации:
1) наращивание интенсивности операций сил ядерного сдерживания
2) изменения в военной доктрине (действующая редакция от 2014 г., пересматривается каждые +-10 лет)
3) выход из договора ДВЗЯИ, проведение испытаний